Любимец фортуны - Страница 12

Она подумала о своем распорядке дня после разрыва с Даниелем. Вечера у телевизора, вечерняя чашка чая, к одиннадцати — в постель. Впервые после того, как потеряла ребенка, Астрид почувствовала, что живет.

Действительно живет.

— Конечно.

— Хорошо. Тогда пошли, — сказал Генри.

По дороге они немного поговорили о том, чего именно хочет Генри. Астрид внимательно его слушала. За весь остаток вечера он ни разу не коснулся темы ее расставания с компанией Мо Роллинса, чему она была очень рада.

Но она знала — это только временная передышка. Генри был намерен получить ответы на свои вопросы. Он просто выжидал, давая ей право вернуться к интересующей его теме, когда она по-настоящему освоится с ним.

Она думала, что у нее есть на это многие недели, когда вдруг они, выйдя из третьего клуба и вдохнув ночной воздух, почти столкнулись с высоким широкоплечим мужчиной.

— Извините, — сказала она, подняла голову и взглянула в эти такие знакомые глаза.

— Астрид? Что ты здесь делаешь? — спросил Даниель.

— Работаю, — ответила она.

— На меня, — отрезал Генри и, взяв ее за локоть, отвел в сторону, подальше от Даниеля.

Глава 4

Генри не понравилось, как этот мужчина смотрел на Астрид. Не так, как смотрел бы просто бывший босс. По ходу дня он начал думать о ней как о своей. Не в сексуальном плане... Ну, не только в сексуальном плане. А по застывшему выражению ее лица он понял — этот мужчина ей не друг.

— Генри Девоншир, — произнес он и протянул мужчине руку.

— Даниель Мартин.

И вдруг многие вещи стали на свои места. Прежний босс Астрид был не просто ее боссом. Неудивительно, что она не хотела о нем говорить.

— Я много слышал о вас.

— А я о вас. Стеф Кордо — удачная добыча. Многие продюсеры завидуют вам.

Генри любезно улыбнулся. Жизнь на публике научила его скрывать свои истинные чувства по отношению к людям. А Даниель ему определенно не понравился. Затронул в нем не те струны.

— У Генри глаз на таланты.

— Будем надеяться, и на бездельников тоже, — сказал Даниель.

Астрид вздрогнула и крепче прижала сумочку к груди.

— Я давно понял, как создается команда-победитель. Вот наша машина. До свидания, Даниель.

Даниель кивнул. Генри и Астрид пошли к машине. Обычно разговорчивая, игривая девочка вдруг замолчала.

А может, эта веселая игривость — только маска, а настоящую Астрид он видит сейчас?

— Вы оставили свою прежнюю работу из-за Даниеля? — спросил Генри.

— По состоянию здоровья, как сказано в моих бумагах. Я знала, Даниель никогда не дал бы мне рекомендацию.

— Он и не дал.

— Естественно.

— Сколько времени длился ваш роман с ним? — спросил Генри.

— Почему вы решили, что у нас был роман?

Генри внимательно посмотрел на нее:

— На бывших любовников обычно реагируют не так, как на бывших нанимателей. Так что... Сколько времени?

— Слишком много, — ответила Астрид. — Я... обычно не такая. Я правда думала, что Даниель — совсем другой человек.

Генри чувствовал: так оно и было. Астрид — девушка забавная и бесхитростная. Однако он уже успел ощутить некий барьер между ней и всеми остальными и понять, что она не хочет его убирать.

Дело в том, что обычно он вел себя так же.

— Вы хотите поговорить об этом? — спросил он.

Она покачала головой и крепко сжала сцепленные пальцы рук. Генри понял — она старается сдержать эмоции, которые пробудил в ней ее бывший любовник. И ничего не сказал. Просто вел машину — куда-то. Он не знал, где живет Астрид, и не хотел мешать ей сказать то, что она могла хотеть сказать.

— Я всегда думала... Это не важно. Куда мы едем?

— Домой. Только я не знаю вашего адреса.

— Высадите меня у ближайшей станции метро.

— Не могу. Метро уже не работает.

Она посмотрела на часы и покачала головой:

— Действительно. Я живу в Вокинге.

Он записал ее адрес в свой навигатор и стал следовать его инструкциям. Как он и ожидал, Астрид рассмеялась, когда механический голос произнес первую фразу. Голос сказал: «Развернись, дурак».

— Просто не верится, что у вашего навигатора такой грубый голос.

— Это образ Дяди Сэма — брутальный сильный парень.

— Американцы совсем не такие, как мы, правда?

— Некоторые. И они не очень любят регби, что совершенно мне непонятно.

Она улыбнулась, и у него стало хорошо на душе оттого, что он заставил ее улыбнуться.

— По-моему, они просто немного туповаты.

— Наверное. А вы интересуетесь регби? — спросил он.

— Немного, — ответила Астрид и чуть-чуть покраснела. Он заметил это, только когда остановился на красный свет. — В молодости я очень любила регби.

— И за кого вы болели?

— За Англию, конечно. В матчах шести наций.

— Вы ходили на стадион?

— Иногда. Я любила смотреть, как играет «Лондон айриш».

— А почему перестали ходить на их игры? — спросил он. Его родная команда все еще выступала достойно.

— Папа совсем разболелся. А я всегда ходила на стадион вместе с ним.

— У вас, наверное, очень дружная семья, — заметил он.

— Почему вы так думаете?

— Вы ходили на ленч с сестрой, на стадион — с папой.

Она пожала плечами, что, как он успел заметить, делала всегда, когда не хотела отвечать на вопрос.

— Должно быть, вы правы. А вы? Вы — сын Тиффани Мелоун. Это, наверное, здорово.

— Для меня она — моя мама, — сказал он. — И мы с ней правда очень дружны. Ей нравится быть мамой, и она опекает меня и моих младших братьев с материнской настойчивостью.

Астрид опять улыбнулась:

— А вы, случайно, не маменькин сынок? Хотя бы чуточку?

— А вы как думаете?

Она наклонила голову и сделала вид, что изучает его. И он почувствовал — ему удалось вернуть ей хорошее настроение, рядом с ним снова она, прежняя Астрид, а не то незнакомое, подавленное существо, которое вызвал к жизни Даниель Мартин.